В любви есть три измерения. Одно измерение — животное: это только похоть, физическое явление. Другое измерение человеческое: оно выше похоти, выше сексуальности, выше чувственности. Это не эксплуатация другого как средства. Первое было только эксплуатацией; другой использовался как средство. Во втором измерении другой не используется как средство, другой тебе равен. Другой настолько же сам по себе цель, что и ты сам, и любовь не эксплуатация, но взаимный обмен существом, радостями, музыкой, сущей поэзией жизни. Это взаимная щедрость. Первое измерение полно чувства собственности, второе его лишено. Первое создает рабство, второе дает свободу. И третье измерение любви — божественно, богоподобно: когда объекта любви нет, когда любовь вообще не отношения, когда любовь становится состоянием твоего существа. Ты просто любящий — не влюбленный в кого-либо в частности, но просто в состоянии любви, и что бы ты ни делал, ты делаешь это с любовью; кого бы ты ни встретил, ты встречаешь его с любовью. Даже скалы ты касаешься, словно возлюбленной; даже на деревья ты смотришь полными любви глазами. В первом измерении другого используют как средство; во втором другой больше не средство, а цель; в третьем другой полностью исчезает. Первое измерение создает оковы, второе дает свободу, третье уходит за пределы двух первых: это трансценденция всей двойственности. Тогда нет ни влюбленного, ни возлюбленного, есть лишь любовь. Это высочайшее состояние любви, и это цель жизни, которой нужно достичь. Большинство людей остаются ограниченными первым состоянием. Очень редкие люди входят во второе, и редчайшее явление — то, что я называю третьим. Только Будда, Иисус... Изредка встречаются немногие люди — и их можно сосчитать по пальцам, — которые вошли в третье измерение любви. Но если твои глаза остаются сфокусированными на этой далекой звезде, это возможно. И когда это становится возможным, ты осуществлен. Тогда жизнь ничего не лишена, и в этой осуществленности — радость, вечная радость. Ее не может разрушить даже смерть.
